Орать

---

Говорить. Говорить, рассказывать, сообщать.
Не знаю, почему вдруг этот аспект стал настолько важен, но говорить о том, что я думаю, чувствую и чего я боюсь - это лучшее, что я могу делать.

Пусть даже я не услышу ответа, но зато я сама буду услышана.

Говорить о своих опасениях внезапно оказалось проще и нужнее, чем когда-либо раньше. И это не стыдно, не страшно.
Даже когда я говорю о том, что стыдит меня саму, о том, насчет чего я осознаю свою глупость... я это признаю, я хочу в этом сознаться.
Говорить - это честно. Это просто и это работает. Даже самую мелочь, особенно мелочь. Особенно то, что я испытываю очень глубоко, ведь чем глубже - тем страшнее, тем.. тем больше я сама это ценю. Говорить о том, что я ценю очень сильно - вот что нужно. Пусть мои страхи и ощущения звучат глупо, пусть они не в моем стиле, нетипичны и так далее, зато это то, что есть.

Крайне важно понимать то, что есть и то, чего нет.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я вспоминаю время, когда я чувствовала себя точно также, как и сейчас.

Ненавижу это время. Никогда не хотела бы возвращаться.

Меня очень сильно плющит. До внутренних истерик.

Все было хорошо, все было спокойно.

Триггернула хуйня.

Когда это опускает, когда гормоны выходят через железы, когда сознание перестает быть воспаленным - это похоже на облегчение почти сродни физическому.

Мне нужны либо успокоительные, которые заставят просто быть тряпочкой и чувствовать похуизм вообще ко всему.

Либо какой-нибудь человек, которому я могу все рассказать и который сможет привести меня к ответу на вопрос "Что это".

Ну и "как от этого избавиться". Который сможет объяснить переодичность такого состояния. Поможет, возможно, поменять отношение.

Это похоже на отклонение, на зачатки какого-то недуга.
Я просто не могу успокоиться, не могу перестать об этом думать.

Знаю, что это может привести к катастрофе, как это однажды было. Но тогда это было хотя бы... оправдано, но не менее отвратно.

О чем я говорю?
Я боюсь, я боюсь до ужаса.

---

Я давно ищу подходящую цитату.

Я называю ее якорем - тем, что поможет в трудные времена.

Это будет татуировка на видном месте. Руки, ключицы, я не знаю. Трудно выбрать. Ее обязательно нужно будет видеть, когда станет тоскливо.

Это будет что-то, на что я смогу положиться. Пусть это будет и собственная часть тела.

Это будет поддерживать веру. Надежду. Будет скрашивать ожидание, утешать.

Слова должны быть правильными, чертовски верными.

Они должны отражать в одной фразе следующие идеи:

1. Мы все умрем

2. Смерть - не конец, а перемены.

3. Все, кто уже умерли, испытали эти перемены. (Необязательно)

4. Когда я умру, я встречусь со всеми, с кем хочу и буду хотеть встретиться.

И если с первыми двумя идеями проблем нет, то как выразить последнюю?

Смерть - это не король ужаса. Смерть - это друг.

Вот это мне нравится. Нравится сама мысль, что бояться ее глупо. Она берет за руку и уводит в лучшее место.

Ей надо довериться.

Ее не любят в том числе за то, что она отрезает от нас привычный мир. Перемены - вот что пугает.

Меня это тоже пугает, но я верю в то, что это будут перемены к лучшему.

Поэтому остается понять, где же я могу найти правильные слова для последнего. Поддерживать веру в это труднее всего, потому нужно искать и дальше.

"Встретил он Смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошел, и как равные ушли они из этого мира."

---

За этот год случилось кое-что хорошее. Даже кое-что важное и знаменательное.

Я съездила в Испанию. Закончила универ еще раз. Съехалась.

Да.

А еще в этот год умерло 3 человека.

На поминках трех этих людей я была.

Одного из них я видела редко, почти его не знала, но он был моим родственником. Мне до ужаса было жаль его мать и жену. Ему было 52 года.

Другим человеком был мой родной дедушка. К его смерти я пыталась подготовиться, но она все равно ударила, еще и издалека. Это было больно, тяжело. Так я думала.

А потом умерла она. И это было тяжелее в тысячу раз. Обиднее, больнее и ужаснее. Страшнее.

Ей было 46 лет.

За 5 месяцев умерло три человека, значивших для меня разное в разной степени.

Волосы я восстанавливаю до сих пор, как и нервы.

Поэтому в жопу все то хорошее и знаменательное.

Этот год должен закончиться и он закончится. Через несколько часов.

И больше никогда он не должен повторяться. Никогда.

Наплевать на планы на 2018. Наплевать на выводы.

Такого просто не должно быть.

---

Что-то сломалось или ломается прямо сейчас.

Ломает меня.

Последнюю неделю я готова пролить слезы, просто подумав об этом же. Просто захотев.

Потому что не так посмотрели, не то сказали, не так поняла - все, катастрофа. Слишком глобальные делаются выводы.

Так быть не должно.

Я пишу это со слезами на глазах.

Я злюсь на что-либо, а злость неизбежно приносит слезы. И чувствую себя унизительно из-за того, что такая четкая, чистая эмоция, как злость, оказывается замараной этими презрительными слезами беспомощности перед тем, что ты не может это прекратить.

В последнее время я задумываюсь над тем, что нужно найти занятие, которое сможет помочь вымещать мне эту злобу, это агрессию, беспомощность и внутренний крик, который долго рос, долго сидел и вот теперь иногда показывается.

Все это происходит по совокупности факторов, которые произошли в этом году как по моей вине, так и по вине обстоятельств.

С августа я хочу просто прийти в чистое поле и заорать пока не останется сил или пока не будут болеть связки. О, как сильно мне хотелось сделать это в тот день.

Я хочу, чтобы этот год закончился. Чтобы он ушел и ушло с ним все то дерьмо, которым он мне запомнился.
По мгновению секундной стрелки часов 23.59.59 31 декабря.

Внезапно, но точка по широте 23.5959311 оказалась в Польше неподалеку от нас.

---

Это странный способ пережить чью-то смерть. Он работает только в том случае, когда я не часто вижу человека.

Ты будто забываешь, эмоционально смиряешься с тем, что ты не видишь человека, ведь он не рядом. Он в том месте, где ты привык его видеть. А потом в один момент мозг внезапно вспоминает, что человека там на самом деле нет. Мозг понимает, что живет уже на довольно старых воспоминаниях, а новых все не поступает. Их больше не будет. Вообще.

Тогда и накрывает.

Так я смирилась со смертью Марцева, своего двоюродного дедушки и бабушки.
Так я пережила смерть дедушки. Так я переживаю ее смерть.

Сложно осознать, что ты скучаешь по человеку, которого видел, ну, раз 6-7 в год. Но ты скучаешь. Ты хочешь поговорить о чем-то, рассказать что-то, поделиться чем-то. Поделиться информацией, которую он хотел бы знать. Поделиться хорошими новостями о том, что его интересует. Пожаловаться иногда.

Этот человек мне даже не родственник.

Фотографии были мне нужны за тем, чтобы дать мозгу какие-то образы, что важно, новые. Пусть и ложные.

Самое сильное впечатление произвели на меня фотографии свадьбы. На то несколько причин:

- там ей было столько же лет сколько и мне сейчас. Безнотносительно моего отношения к замужеству нет разницы между тем, как живет семья - с штампом или без, если это семья. А, насколько я видела, это, таки семья.

- там были фотографии других семей, включая семью сестры и семью деверя. Это было дохреллион лет назад, столько же, сколько я сейчас живу. И уже тогда, уже тогда существовала пара деверя и его жены, которая существует до сих пор.

Я разревелась частично из-за того, что поняла, что я видела одну полноценную семью в своей жизни, которая сейчас рушится на глазах. Ты видел больше таких семей - ты среди них рос.

Может быть, поэтому я иногда удивляюсь тому, что ты мне говоришь, хотя эти вещи безусловно хорошие. Просто я их не ожидаю.

Возможно, причина по которой ты их говоришь кроется именно в факте того, что тебя окружали другие люди и другие обстоятельства.

Возможно, я бы хотела, чтобы у меня было бы также, но это уже невозможно.

На осознании этой вещи я и разревелась.

Пожалуй, все.

@музыка: Океан Эльзы – Вільний

---

Внезапно я поняла, почему первая часть этой поездки в Испанию совсем меня не радует уже заочно, хотя раньше именно Валенсия радовала меня больше вего в этом сентябре.

Потому что я буду одна. Совсем одна. Даже без котов.

Потом придет Марбелья, где ждет мама - я жду только этой части.

Я боюсь оставаться одна, мне неуютно совершенно одной, когда под боком нет вообще никого родного.

Не знаю даже что именно мне не нравится в этом одиночестве - как будто просто одиночество в целом вынимает меня из текущей зоны комфорта.

Становлюсь уязвимой перед своими страхами, тоской, а иногда и болью.

Я хочу быть вместе с кем-нибудь из близких. Хотя бы с животными.

Я буду одна со своими расшатанными нервами.

Не хочу.

Так иронично. Самая ожидаемая часть осени превратилась в самую нежеланную.

Надеюсь, это пройдет.

---

Все можно понять

Всех можно понять

С какой стороны не посмотри - все правы. Всем нужна помощь. Всем нужны решения.

Все - жертвы.

Это не дает никаких ответов, только временный суррогат.

Как сказал Тирион: мы в жопе

Сейчас я займусь любимым делом, буду ждать.

Любимым - потому что, как правило, это приносит результат. Хоть какой-нибудь.

Подожду.

Боюсь.

---

Life on earth is only a panorama of vivid observations which seem real to you.

Why should afterlife seem less real?

Let me not confuse you though.

It will seem real enough for you.

And, please, my brother, do not fear it.
Death is not the king of terrors.

Death is a friend.

Consider it this way. Do you fear to sleep at night? Of course not. Because you know that you will wake again.

Think of death the same way. As a sleep from which, inevitably, you will awaken.

____________________________________

What Dreams May Come

Richard Matheson

____________________________________

Пора создать якорь.

Слишком тяжело.

---

Мы все умрем. И это хорошо.

---

Испанский язык. Он везде. Все говорят на нем, все вывески на нем. Уверенность в том, что ты можешь взаимодействовать. Уверенность в том, что тебя поймут. Ты не такой чужой, каким мог бы быть. Какой я чувствую себя тут, во Франкфурте. Здесь уже другая земля, на которой я чувствую себя более уязвимой. Диалоги, строящиеся по типу:

- Почему Дани, а не Дэни?
- Porque it is Spanish!

Порой я начинаю мыслить на каком-то из моих двух иностранных. Порой в русском проскакивают нетипичные для него конструкции.

Жара. Высокая влажность. Воздух прилипает к тебе и застывает тонкой противной пленкой, которую хочется смыть. Ветер с моря, залетающий в наши окна. Всегда +33-35.

Набережная. Широкая, а пляж еще шире. Он очень большой. Теплое даже ночью море. Его шум, слышимый из моей комнаты и на балконе. Куча местных, либо ожидающих клуба, либо сидяших в конце рабочей недели на складных стульях - их много, у них пикник на набережной. Сдвоенные домики ресторанов, где очень дорого. То самое место, где я встречала ДР: деревянный помост со столиком и возможностью укрыть все тентом. Там всегда было много народу, вчера их было 25 - школьные вперемешку с местными.

Местные. Толпа в 15 человек, из которых по именам я знаю только шестерых. Зато все они знали мое имя, почему-то. У них всегда есть карты и травка, которой они не прочь поделиться. Кто-то из них безбашенный и неприятный, кто-то нейтральный, а кто-то вызывает больше уважения, чем все остальные за счет спокойствия. Они говорят слишком быстро, чтобы я их понимала. Однако, если попросить - объяснят на пальцах или на английском, который знают лишь двое и то más o menos. Их менталитет не всегда мне понятен. Помочь девушке с тяжелыми пакетами? Нет. Зато нужно поздороваться со всеми через dar unos besos, с которым мне удалось свыкнуться только недели через две.

Скамейки на Рио. Там было не скучно только тогда, когда был "скандал". Зато я вдоволь насмотрелась на Город Науки и Искусств. Почти всегда мы ехали туда на такси - по 2,5-3 евро на голову. Можно было бы и пешком, но долго. Куча собак. Туча собак. Разные: лохматые и бородатые, похожие на кошек и на чупакабр.

Соседки. И сосед, которого поначалу было жаль из-за того, что он постоянно наблюдал растрепанных и намазанных чем только можно баб, а также их постиранные труселя на балконе. Вечное вино в холодильнике. Смешная Рита, эмоциональная Дэнис, которой иногда не хотелось бы быть столь эмоциональной. Эрика - просто очень-очень забавная маленькая 23-летняя девушка, дико веселая. Дамьен, о котором мое мнение упало за 10 минут, не такой уж и скромный, каким казался. В целом мы были неплохой командой. За любую движуху кроме голодовки. Смотреть на их пересекающиеся взаимоотношения было забавно и в какой-то мере познавательно. Как я говорила, nadie es responsable de nada, но на практике это, почему-то, не работало.

Теруэль. Странная ночь, странные воспоминания. Вещь, о которой лучше не думать, но так хочется. Утро после бутылки вина и 3 часов сна. Вывих сустава и ожидание в машине, сопровождавшееся стуком наших зубов. И майка, которую можно было выжимать. Мне нравился тот дождь.

Центр. Сколько раз в нем не бывала - не выучила улочки. Те дома я видела раз 15 и каждый раз мне казалось, что я вижу их впервые.

Дримхак. Что же, в этот раз он проиграл, а город выиграл. Я ехала в Валенсию второй раз из-за него. Он затмил мои впечателения от города в прошлом году и я пообещала Валенсии, что приеду распробовать ее получше. Тем не менее, сам Дримхак сделал день. Чудесное чувство, когда удается просто так перекинуться парой слов с игроками. Когда тебя узнал Сайдония, а Детелор просто спросил, откуда я и прочие бесполезные для него вещи.

Город. Русский бар, где, увидев белорусское пиво, я дико обрадовалась, почему-то. Невкусные и слабые кальяны. Много зелени и презентабельно выглядящие жилые здания в 12-15 этажей. Широкие, клевые улицы, хоть и грязные. К этому привыкаешь. Простор. Ощущение, когда ты помнишь район еще с прошлого года. Очень и очень много укромных местечек, которые с переменным успехом пользуют местные.

Я приехала, чтобы Валенсия показала мне, какой она может быть. Чтобы она показала мне немного местной жизни. Что же, она показала. Я не помню, где и когда я еще чувствовала себя так свободно и здорово. У меня было 20 дней, из них около 5 я провела чисто дома, никуда не выходя. Иди куда хочешь. Делай что хочешь. Ну, в пределах установок, конечно, но под напором жары, новых мест, людей и другого языка все равно возникает чувство небольшой эйфории.

И вот, все прошло. Все вышеперечисленное ушло в течение последних 8 часов, которые я провела уже не в городе, а в отъезде. Меня дико накрыла тоска, дико накрыло желание вернуться как можно быстрее, но проблема в том, что тех же самых людей там уже не будет, а в них была не самая маленькая часть смысла. Впрочем, там остались и другие, и вот они там будут всегда. Но не суть. Примерно в 20.30 я буду в Минске. Это будет означать полный и беззаговорочый конец. Все, чего я буду хотеть на тот момент - чтобы тоска не сожрала меня всю.

Этот город украл меня на три недели.

Я вернусь.

Yo volveré.

---

Смерть - это надежда.

Мысль о том, что я тоже когда-нибудь умру, ободряет меня. Это, должно быть, противоестественно. Но для меня это утешение, большое утешение.

Нет, я хочу жить. Хочу прожить ту жизнь, что мне досталась.

Сколько бы ни осталось лет.

Но мысль о том, что это конечно, меня приобрдряет в моменты скорби. Вот почему дар бессмертия был бы для меня сущим проклятием. Вот почему я откажусь от борьбы за уже и так пересаженноое сердце. Я не хочу продливать искусственным путем то, что мне отсчитано.

Вот почему фильмы от детищах Франкенштейна вызывают во мне отвращение и крайнее сочувствие бедным существам, чей порядок беспардонно нарушают. Этот закон бытия слишком непоколебим, слишком независим и слишком... бессмертен, чтобы его нарушать. Он священный.

Люди, что жаждут переступить его, лгут самой могущественной в нашем мире вещи. Не мне их судить, но быть на их месте я точно не хотела бы.

Впрочем, все крепится не только на осознании собственной смертности. Я верую в будущую встречу. Я надеюсь на нее. Такова моя сильнейшая иррациональная идея, но отказаться от нее я уже не смогу.

Не знаю, как со стороны это выглядит.

Знаю только, что я не перестану надеяться и ждать.

Такова моя вера.

---

Я надеюсь, я очень надеюсь, что слова "мы еще увидимся" были услышаны и не были забыты.

Смерть хитрая. Одним своим существованием она избавляет некоторых людей и меня в том числе от страха себя же.

Она заставляет ждать ее и надеяться на то, что мы встретим ее достойно, а она даст нам время подумать над жизнью.

Мне нужен якорь, который удержит мои верования при мне. Я знаю простой способ создать его.

Чтобы в тяжелый момент он напоминал о том, что меня ждет то же самое. Просто потом, когда-нибудь в будущем.

Чтобы напоминал, что, когда одна дверь закрывается - открывается другая.

Нет, здесь нет места Богу. Нет места его концепции.

Здесь пристанище смерти, надежды и любви, ее пораждающей.

Мы еще увидимся. По-другому не бывает

---

Я люблю свои сны.

Они очень атмосферны, наполнены всеми составляющими среды, в которой я чувствую себя совершенно особенно.

Это локация, погода, обстоятельства, люди, эмоции, чувства, опасность, животные и прочее, прочее.

Все формирует атмосферу, абсолютно уникальную и призывающую остаться там, внутри.

Сегодня мне приснился тот сорт снов, в которых я чувствую себя очень, очень хорошо. Так, как многие мечтают себя чувствовать в реальности.

Я знаю, почему мне это приснилось, почему именно это чувство. Не знаю, почему именно эти люди, но это не так уж и важно.

Мне приснилось то, о чем снимают фильмы.

Вероятно, в жизни испытать нечто похожее мне выпадет не скоро, потому я и цепляюсь за каждое воспоминание о таких снах.

И нет, это не нечто возвышенное и платоническое.

Скорее уж наоборот: отчаянние и желание, страх и безнадежность, минутное помешательство и чутка безрассудства. И да, этого хотят многие.

Я не расскажу, что это был за сон.

Я лишь могу сказать, что знаю, что он приснился мне потом, что я этого хочу.

Как жаль, что человечество не научилось записывать эти миры, воссоздавать обстановку.

Впрочем, в таком случае я была бы заложницей снов.

Может быть, это не так уж и плохо.

---

Мне нужно ехать в Варшаву, я боюсь.

Я хочу поехать в Киев, я боюсь.
Я боюсь лететь в самолете до Франкфурта, застудиться и словить кровавый в прямом смыле слова пиздец, проебав следующий самолет.

Как же некомфортно я себя чувствю, и я постоянно, каждый ебанный день боюсь того, что мне снова придется пережить то, что я переживала в поезде.
А в поезде был ад.

Я хожу в пледе и потею в куртках в жару, потому что боюсь простудиться.

Я не ем шоколад и острое, потому что я боюсь.

Я пью по 3-4 литра в день.

Я пью профилактические таблетки.

А ТЫ ВСЕ НЕ УХОДИШЬ, СУКА, КАК ЖЕ ТЫ ЗАЕБАЛ.

Вспоминаю прошлое лето. Как было хорошо, не было каждый день этих отголосков, которые грозили обернуться 4-5 часами мучений.

А сейчас я сижу и боюсь просто расслабиться.

Может это нервное уже? Может, я приучила организм к такому количеству воды? Но перестать пить меньше = убиться.

Может, это жесткая и насыщенная примесями вода из-под крана?
Я уже не знаю.

Уйди пожалуйста, просто уйди и дай мне жить спокойно. Дай жить, как я жила.

---

Мне снова кажется, что квартира в Могилеве была месяца полтора назад. А тот злосчастный поезд в Москву - ну, месяц назад.
На самом-то деле уже май, я заканчиваю иняз, а погода только-только начала исправляться.

Не помню такой холодной весны за всю мою жизнь.

План на следующие три месяца таков:
В мае я усиливаю подготовку по инязу и перевожу гайдики на випку. Учу испанский. Надо съездить в Польшу еще, вот. Может быть, Киев. Скорее всего, Киев.
В июне я сдаю госы, продолжаю переводить гайдики и учить испанский уже не так интенсивно. Ну, и в конце месяца расслабляюсь и веду праздную жизнь на свою несчастную зп.

В июле я снова еду в этот город. Это странное ощущение того, что я таким образом отдаю ему дань, извиняюсь, хотя могла бы поехать, например, в Гранаду. Но я обещала ему, поэтому так. В конце концов, я много чего там не посмотрела, а сам по себе он мне нравится. Ну и Дримхак, конечно же.

А в августе по идее должна начаться взрослая жизнь или как это называется. Не буду об этом думать. Не потому что не хочу, может, и хочу. Просто не загадывать планы в неизвестную сторону - это то, чем я уже давненько руководствуюсь.

Странное ощущение, что чем дальше, чем больше и длиннее - тем слабее и менее прочно. Не знаю, отчего так. Может, потому что не было такого опыта. Может, потому что я жду от себя больших эмоций, чем те, что есть сейчас. Хотя их, офк, гораздо больше, чем, например, полгода назад.

Жаль, что я могу прояснить лишь свою сторону.

Еще меня наконец начала пугать долгосрочная перспектива, так как мой испанский продвигается вполне себе бодро. Но пару лет я себе еще даю, так что ладно.

А еще я впервые за свою жизнь набрала столько кг. Никогда при своем росте так не весила. И блин, да, это меня волнует. Без злости, но волнует.
Злость скорее на то, что у меня конкретно так замедлился обмен веществ, а ебучий организм работает как хочет, меня совершенно не спрашивая.

Боже, надеюсь, таблетки помогут, хоть что-нибудь поможет. Сколько уже лет...

Что еще... Ну, пожалуй, то, что в кои то веки я думаю, что не умею общаться с людьми. Я не умею с ними коммуницировать таким образом, чтобы нам всем было комфортно. Конечно, я не червонец и блабла, но я и не про всех людей. Но я как будто не могу словить ту самую волну пресловутую. Может и не надо, я еще не определилсь.

Самая главная проблема, пожалуй, заключается в том, что я не знаю, чем мне заниматься. У меня не лежит душа ни к одной сфере, пожалуй. Да, есть области, которые мне просто нравятся, есть области, которые меня хотя бы не отталкивают. Но прям вот этого "МОЕ-МОЕ" я все еще не обнаружила. Начинаю думать, что этот дар вообще только избранным доступен. Хорошо, если так, это значит, что я даже в этом остаюсь в числе людей, находящихся по жизни "между". Во всяком случае, закономерность сохраняется, а значит, думать становится проще.